Что мы знаем сегодня об этом городе?
Дырки в стенах, мертвые люди на асфальте, старики в очереди за хлебом. Все это правда и даже больше сказать можно, официальные СМИ показывают россиянам один процент от того ужаса, что сейчас происходит в Донбассе. Может быть, это и хорошо для психики сытых соотечественников и соотечественниц, не успевших забыть Сочи 2014. Тем не менее, Донбасс с нами, но мы не знаем, как он выглядит.
Песня про парня молодого, вышедшего в Донецкую степь, не трогает сердца среднестатистических подростков из Екатеринбурга или Костромы. Они не знают, что такое Донецк и Донбасс, потому что у них нет образа, кроме официальных картинок, профессиональных и усредненных, прошедших тысячу фильтров, цензуру и самоцензуру. Именитые документалисты, тесно связанные с мировыми центрами производства образов, тоже не спешат делать картинки про неспокойный город. Для украинской стороны конфликта могли бы, но заказа на образ современного Донецка нет. Почему-то. И зачем им сейчас заниматься формированием образа этого региона? Фактически независимого.
Для нас жизненно необходимо понять, как выглядит этот край и люди его населяющие. Нам с ними жить и они уже часть нас. Мы себя-то не знаем, но это не повод не стремиться изменить ситуацию к лучшему. Нужно создавать образ Донецка, Донбасса и России, с чего начинать, пусть каждый специалист решает сам. Кто-то предпочитает Север, а кто-то южный говорок и сухие листья на улочке, ведущей к Кальмиусу.
Донецк основан европейцем, поэтому нет ничего удивительного в том, что этот город европейский от рождения, по своей логике и картинке. Есть такие улочки, что если забыть, где находишься, то можно вспомнить Хельсинки или какой-то другой очень европейский город. А вокруг Степь и терриконы, похожие на курганы скифских вождей.
Еще в Донецке да и на всем Донбассе невероятно много помпезных имперских дворцов сталинской эпохи. Бережно сохраненных местными культурными и производственными элитами, понимающими, что здания нужно красить и беречь. Там действительно очень много сталинского, в сочетании с европейской городской логикой и скифской степью получается фантастический коктейль. Город уютный, даже ласковый, а если еще жить в центровой сталинке, рядом с улицей Артема, то можно было бы сказать, что это, в принципе, счастье.
Донецк точно уютнее Москвы, в которой приятных мест немало, но они разбросаны, а там все на своих местах и при своей истории. Это живой город, с прекрасными женщинами и веселыми мужчинами. Энергичными. Мужчины там настырные и любят бодаться, доказывая друг другу, кто больший мужик. Все эти страсти кипели в городе миллиона роз. Пассионарные, красивые люди жили и любили, но началась война, и они потеряли свой мир, абсолютно точно и навсегда.
Осенью еще можно было встретить в центре даму с крохотной собачкой, на высоких каблуках, вспоминающую старую жизнь. Прежняя жизнь для нее как улетающий воздушный змей, которого она пытается поймать за невидимый хвост и оказаться в прошлом. Осенью некоторые бутики еще работали, хотя «Хьюго Босс» был уже символично заколочен и заклеен газетками. Главный бренд Третьего Рейха не выдержал конкуренции с русской «Горкой» и уехал. Продавцы в таких магазинах особенно вежливы с людьми в русском камуфляже, прекрасно понимая, что 10 000 гривен на аксессуар у них точно нет.
В городе достаточно много новых домов, не успевших своим количеством убить советскую городскую застройку. Весьма приспособленную для жизни. Донецк не потерял советского городского уюта. А стеклянные новоделы стоят пустыми, уже под чьей-то крышей, но никому не нужные. «Стекляшки» город не портят, но кому они теперь нужны? Из города уехало много людей, вернутся не все и радужных перспектив для развития Донецка нет. У нас все в Крым ушло, в семью. Деньги в российском бюджете на восстановление Донбасса найдутся не скоро. Поэтому город будет засыпать. Сколько бы ни старались горожане, но без денег никуда, на энтузиазме далеко не уедешь и быстро устанешь.
В ноябре еще можно было увидеть остатки старого, довоенного Донецка, последний вздох Мира перед осознанием долгой войны. Дончане восстановят все, и новые люди приедут, но не будет целого мира, а чемпионат Европы по футболу останется для многих последним ярким воспоминанием про счастье, которого больше нет.
Люди уехали, а город остался и даже продолжил строиться. Работа строителей на новой многоэтажке во время обстрела другой части города, это тоже стопроцентный Донецк.
Он фактически уже часть нашего мира и это факт. Нашего в культурном и экономическом смысле. Мы не знаем, какой Донецк без шрамов от войны, а он прекрасен и мил, как роза в степи. Поздний английский завтрак с видом на терриконы, овсянка, чай с лимоном, открытое окно, старая рама, как-то так. Это Донецк и поэтому особенно странно вспоминать о своих предчувствиях относительно этого города. Современный образ Донецка в России это «промышленный город, населенный постсоветскими людьми, разбомбленный украинскими карателями». Все так, но это еще город, в котором можно было раствориться в запахе роз и кофе. Так говорят люди, жившие там, на секунду замирая в прошлом. Сейчас там пахнет смертью и страхом, еще голодом и неопределенностью, розы умерли, а мы думаем, что там их и не было никогда, только шахты и «Адидас».
За эти 23 или 24 года мы забыли образ Донецка и Донбасса, да и всей Украины, которой для нас больше нет, прежней уж точно. Нет картинки - нет объекта, а Донецк должен быть наш. Мы должны его понимать и представлять. Без картинки «про город» это невозможно. В фотожурналистике даже термин есть такой: «Снимать город». Без этих серий про город, сделанных без глубокого погружения, за день-два, нет у людей образа, а значит, и города нет, в сознании и памяти. У нас не было Донецка, и мы не знали какой он, пришло время познакомиться с городом миллиона роз, в котором сейчас непонятно: «то ли зима - то ли осень».
Пусть сохранит себя и возродится, а мы должны создать его картинку, как и всей России, а возможно, и Украины. Раньше этим занималась казенная пропаганда, тиражируя образы и создавая произведения, а сейчас ничего, распил, раздел, отчет, привет. Советское государство заказывало монументальные произведения заслуженным художникам, и они создавали иконы, в лучших русских и европейских традициях.
Архитекторы строили античные дворцы в степи, в которой рефлексировал парень молодой, из великой песни. Что сейчас? Нет образа - нет объекта, для нас нет, разумеется.
Игорь Старков
via
Комментариев нет: