Об евразийцах и атлантистах. Александр Роджерс

Выкроил немного времени и почитал слегка творчество господина Дугина и его последователей. «Верховный Блоп умный, он три книжки съел»(с)
Ну, держитесь, бородатые, сейчас вас безбородые будут разбивать в пух и прах.
Господин Дугин и его ученики пишут: Двадцатое столетие было ареной идеологической битвы трех главных политических теорий – либерализма, коммунизма и национал-социализма (фашизма). 


Национал-социализм, возникший позже других доктрин, первым потерпел сокрушительное поражение, однако и советская модель рухнула под натиском либеральной теории.

Роджерс: Тут сразу множество неточностей и силлогизмов.
а) Советская модель – не коммунистическая. Она и социалистической может называться с трудом, это скорее госкапитализм с человеческим лицом.
б) Коммунистическая идея не зародилась в XIX-м веке. И не умерла в конце двадцатого. Она присутствовала и среди последователей Эпикура, и в раннехристианских общинах, и у гуситов-чашников, и сегодня жива в Христиании и у сапатистов. Коммунистическая идея вечна, и она будет жива до тех пор, пока живо человечество.
в) Советская модель не проиграла идеологически, она проиграла методологически. Подкуп и предательство высших эшелонов власти – это не идеологическое поражение.

Евразийцы: Это означает, что ни одна из побежденных идеологий не может служить для нас отправной точкой.
Роджерс: Умно. Все модели иногда терпят поражения – и монархисты, и демократы, и диктатуры, и анархисты. Выкинуть всё и лепить с чистого листа – это как раз разновидность того нигилизма, против которого господин Дугин выступает в других местах.

Евразийцы: В либерализме субъектом выступает индивидуум, в коммунизме – класс, в фашизме/национал-социализме – раса и государство. В случае с Четвертой политической теорией нужно говорить уже о другом политическом мышлении, об экзистенциальном измерении политики, где нет места субъектам старых идеологий. Если угодно, через Dasein мы приходим к главному выбору между das Man и Selbst, если воспользоваться терминологией Хайдеггера.
Роджерс: И тут снова неточности и передёргивания. В фашизме и национал-социализме субъектом является не государство само по себе, а именно раса или «нация» (по Андерсену «иллюзорная общность»).
Господин Дугин не смог придумать ничего внятного, поэтому придумал нечто непонятное и мутное – Dasein (вернее, придумал это Хайдеггер, а Дугин только использовал), чему даже не может дать чёткого определения. Между тем, решение напрашивается само собой – это не сегрегация и отчуждение, как в предыдущих случаях, а синтез и синергия. Я имею в виду идею Планетарного Человечества.
И русским эта идея чрезвычайно близка, через идею о Справедливости. Вспомните, как русские сопереживали югославам, ливийцам, сирийцам, осетинам, как они сопереживают сейчас жителям Новороссии и восставшим шиитам Йемена. Вот оно, чувственное проявление эмпатии и основа для планетарного мышления.
Более того, классическое русское понятие о соборности является прямым и чётким основанием для развития идей планетарного человечества. Да и само понятие «русский» давно выходит за пределы каких-то этнократических догм, и является скорее способом идентификации некоей сложной системы духовных и моральных ценностей. Русским можно стать, как можно стать христианином, но нельзя стать «дойчем» или «белым». И это чрезвычайно сильная позиция.

Евразийцы: Александр Дугин сравнивал Dasein со стрелой, что брошена в сторону фигуры Последнего Бога, der letzte Gott, и это сравнение кажется мне очень удачным.
Роджерс: Какая-то очередная муть. Надо и себе ввести красивый термин – Hernjain. Hernjain – это кусок глины, брошенный последним богом в Дугина. И мне это сравнение кажется очень удачным.
Как говорили классики, философия без практики мертва. И ressentiment Ницше, и трансгрессия Фуко и Бланшо имеют чёткий практический смысл. Немецкий ресентимент вызвал Вторую мировую войну, а трансгрессия – это и выход человека в космос, и современные понятия о трансгуманизме и сингулярности. И, несомненно, ницшеанское «Menschliches, Allzumenschliches».

Евразийцы: Строго говоря, Традиция – это инициатическая «передача» вечных и неизменных принципов духовного наследия человечества, сохраняемого на всех этапах развертывания иероисторического процесса.
Роджерс: Будьте проще, и к вам потянутся люди. Традиция – это когда Карл Маркс опирается на труды Ньютона и Спинозы, которые в свою очередь опирались на труды Леонардо да Винчи и Томаса Мора.
На самом деле развитие европейской философской мысли последние пятьсот лет – это всё новые и новые витки борьбы двух Традиций – Томасо Кампанелла против Томаса Мора.
И никакой третьей Традиции не существует, а национал-социализм – это отрицание их обеих, уродливая химера нигилизма.
Лично я считаю, что этот спор можно решить исключительно по-гегельянски, выходом на более высокий категорийный уровень, но все известные мне либералы в противоположность своему названию крайне догматичны и не способны на подобный синтез.

Согласно Дугину, утрируя, конфликт между «атлантистами» и «евразийцами» – это конфликт между пароходом и поездом. А победит космический корабль!